Войдите, чтобы сохранять историю комментариев, голосовать за комментарии и создавать закладки
Регистрация
Авторизация
Авторизовываясь, вы соглашаетесь с правилами обработки данных
Этот сайт защищен reCAPTCHA и Google. Применяются Политика конфиденциальности и Условия использования.
Войдите, чтобы сохранять историю комментариев, голосовать за комментарии и создавать закладки
Регистрация
Авторизация
Авторизовываясь, вы соглашаетесь с правилами обработки данных
Этот сайт защищен reCAPTCHA и Google. Применяются Политика конфиденциальности и Условия использования.
Войдите, чтобы сохранять историю комментариев, голосовать за комментарии и создавать закладки
Регистрация
Авторизация
Авторизовываясь, вы соглашаетесь с правилами обработки данных
Этот сайт защищен reCAPTCHA и Google. Применяются Политика конфиденциальности и Условия использования.
Войдите, чтобы сохранять историю комментариев, голосовать за комментарии и создавать закладки
Регистрация
Авторизация
Авторизовываясь, вы соглашаетесь с правилами обработки данных
Этот сайт защищен reCAPTCHA и Google. Применяются Политика конфиденциальности и Условия использования.
8*6*0,5 см/ 165,00
Весна в Карелии
Весна как возрождение всего и вся, с возвращением птиц, деревьями с младенческой клейкой листвой, яркой зеленью первой травы. Но есть предощущение этой ликующей весны, когда еще все белым-бело и леса молчаливы, но уже произошел какой-то сдвиг, и легкая акварель ложится на скупую графику зимы, и оседает тяжелый снег, и небо кажется выше, и даже воздух становится прозрачным и влажным. Это пробуждение новой жизни, еще смутное, почти неуловимое. Это обещание исполнения самых неисполнимых надежд и замыслов.
Последний снег на пологих берегах. Последние вялые льдины на уже почти освобожденной воде. Она еще в зимнем оцепенении, по-прежнему темна, холодна, но уже просыпается... И как "мертвая" вода превращается в "живую", так день за днем озера будут насыщаться теплотой и силой. Туманы будут сменять ровные волны, на закате тяжело плеснет щука в камышах. Но пока... Последний снег на пологих берегах. Последние вялые льдины на уже почти освобожденной воде.
Черное зеркало воды и отраженное в ней весеннее небо воздух прозрачный и дрожащий, только что проснувшийся после недавних холодов. Деревья с их двойниками на глади озера еще голые, но уже с распрямившимися ветвями. В них начинают бродить соки, предваряющие всплеск новой жизни природы. Это - весна. Это - предчувствие и ожидание...
Лето в Карелии
Тихий мир северного леса - упругая цепкость мхов, кружевные узоры папоротников, яркие россыпи брусники. И плотные утренние туманы, проседающие с первыми лучами солнца, чтобы выпасть прохладной росой на сонные травы. Все - полусон, полуявь... все - в шепоте белых ночей, в колдовстве белой музыки...
Бронзовые стволы сосен, то ли летящие вверх, то ли стекающие вниз, к мягким пепельным мхам. И зеленые взрывы хвои где-то там, высоко, в беззащитном небе. Сквозь вертикальную штриховку сосен синеет озеро, и все пространство напоено неярким светом, просеянным сквозь кроны, сквозь смутные облака и остановившееся время...
Каменная лестница, то ли сотворенная природой, то ли созданная древним человеком. Лестница, ведущая к плоской вершине горы, где парят огромные валуны. Это Сейды - святилище древних саамов. Сколько тысячелетий назад это было... а они продолжают свой полет - молчаливый и таинственный.
Легкие реки, сбегающие по склонам скал... бесконечное стремительное скольжение воды среди неподвижных стволов сосен, мокрых от брызг. Это неистовство - первобытное и завораживающее. Это покорность - поток тщательно повторяет все впадины, уступы, весь причудливый рельеф скалы. Неистовство и покорность... Внезапный пугливый росчерк форели...
Сотни озер, тысячи крошечных ламб, где леса вплотную подступают черной воде, словно собираясь перейти их вброд. Они живут в своем тайном, всегда вечернем времени, спрятанные от случайных взглядов. Они живут замкнутые в себе, каждое - в своей простоте и одиночестве. Каждое озеро как загадка, каждое - как откровение.
Мы говорим "Карелия" - и представляем озера... Их более шестидесяти тысяч - от величественных, где не разглядеть противоположного берега, до самых крошечных, когда вполсилы можно забросить камень на другую сторону. Озера, которые некогда оставил после себя неистовый ледник, ворвавшийся с Севера. Они лежат, вытянувшись на многие километры, усеянные большими и малыми островами. Мы говорим "озера" - и думаем о Карелии...
Темный пологий камень, уходящий в синеву воды. Озеро, отступающее под нежным натиском скалы. Небо, беззаботно живущее над и внутри всего этого. Небо, камень, вода... Вода, камень, небо... времени нет, есть лишь его ощущение.
Поэзия всегда рождается на границе реальности и вымысла. Неизбежное ощущение красоты там, где есть переход и властная смена ритма. Когда накатывает с одной стороны зеленая лавина леса, с другой - синяя зыбкость воды, а ты стоишь меж двух стихий - на узкой полоске песка и медленно, постепенно начинаешь слышать свою ускользающую музыку...
Песчаный берег покорно принимает холодные волны. Высокое небо в серой дымке. И вдруг внезапная полоска света, прорвавшаяся сквозь ель в облаках, словно свет надежды, словно свет Преображения с невидимого нам Фавора. И ушла безутешность небес, и мир обрел ясность и цельность. Только один луч света...
Серые скалы, словно спины всплывших со дна времен огромных доисторических созданий, и солнце блестит на их мокрой каменной коже. Озеро, скалы... Ниша в камне, наполненная водой... закат, отраженный на глади озера, закат, окрасивший его крошечную копию в нише скалы. Все, что есть в мире, где-то повторяется, имеет свое отражение. Возможно, и само озеро с его скалами и изрезанными берегами, и все вокруг - лишь снимок какого-то другого, огромного, величественного мира. Ниша в скале... Озеро в золоте заката.
Скалы, мхи и сосны вокруг озера - словно дорогая, изысканная оправа. Или наоборот - озеро как зеркало, чтобы, отразив, удвоить красоту хвойного бора или высокой скалы. Оправа и драгоценный камень - они лишь вместе создают действительную красоту, тот единственный пейзаж, навсегда западающий в душу.
Кто видел Кижи, тому уже не забыть эти стремящиеся вверх купола, эту симфонию дерева, неба и озера. Кижи невозможно представить в другом месте - в суете ли городской, или где-то в поле. Нет, именно здесь, среди россыпи островов Заонежья, рядом с синевой воды, на влажном озерном ветру они неповторимо прекрасны. Они могут быть только здесь, лишь здесь они быть сотворены.
Деревянные небольшие церкви карельских деревень, полускрытые за елями и кронами деревьев. В них нет великолепия, торжествующей свободы воздуха каменных храмов, но в тесном пространстве, пахнущем соснами и хвоей, в их простом убранстве Бог ближе. Он почти рядом... И деревянные луковки куполов, и обветренные кресты на фоне запотевшего неба белых ночей - это Карелия...
Осень в Карелии
Мудрость и величие присутствуют в осени, вед есть нечто царственное в багряно-желтых лесах, когда нет летного ликующего шума, беззаботности, разноголосицы птиц... Лишь с тихой обреченностью падают листья и темнеет вода в озерах. Это не слабая покорность времени, а простое знание природой того, что все бессмертно в этом мире и все тленно. Все тленно, все бессмертно...
Листья, жалким и великолепным золотом лежащие на земле, на камнях, на черной воде. Дерево все в том же золотистом облачении - строгое и одинокое в своем величии. Это осень, скудеющая с каждым днем, с каждым порывом ветра. Это всего лишь осень, хрупкая и вечная.
Прозрачная даль осеннего пейзажа, когда небо пьет из озер последнюю синеву, и деревья, вздрагивая от утреннего холода, теряют бумажные, уже не греющие листья. И тут же лист, упавший на плечо, и лист, скользнувший по прозрачной нежности ручья. Завораживающая панорама и крошечный фрагмент свершающегося действа... Великое и малое, мгновенное и вечное...
Озеро, провалившееся в туман, которое угадывается по сбою, паузе в многоцветии осеннего леса. Чем ярче алый плащ клена и желтее печаль осин, тем четче проступают они на фоне темно-зеленых елей. И воздух, исколотый их хвоей, и густые мазки охры и киновари, и озеро в мягком тумане - все это карельская осень...
Зима в Карелии
Все в плену белого снега, все в зябком сонном оцепенении. Мир видится нереальным и зыбким. Кажется, что эти волнистые снега безграничны и бесконечны, как северная зима. Но есть в этих белых, неподвижных плоскостях и своя гипнотическая красота. Словно Бог, как художник растянул по земле огромный холст. Уже занесена кисть, но что напишет Он - мы можем лишь предположить, смутно представить. А пока мы стоим перед белым-белым холстом...
Озеро, скованное мертвым льдом; снег, недавно выпавший, посему еще девственно-белый и мягкий как пух... И тропа человека - рыбака или туриста - неважно. Извилистая и непредсказуемая, как наша жизнь. Жизнь прожить - не поле перейти, но может, жизнь прожить, как пересечь озеро, огибая полыньи и трещины, одолевая вязкую упругость снега. По своей единственной тропе...
Эти невысокие ели на пологих склонах, изогнутые ветрами, в теплой вате снегов по самые макушки - словно фантастические существа из белой-белой сказки - то ли тролли, то ли гномы в причудливых шубах до пят. Их лиц не разглядеть, но, вслушавшись, ты уловишь их длинные зимние сны, их одиночество и печаль, их радость и надежду... То ли тролли, то ли гномы, то ли белые души деревьев...
Самое ослепительное солнце - это солнце зимы. Свет, льющийся сверху, отраженный от земли, от инея на деревьях. Он не может согреть, он может лишь ослепить. И воздух, густой от морозов, наполнен как колба, до краев этим ледяным ликованием солнца...
И вновь замкнулся годовой цикл. Весна, лето, осень, зима... В который раз весна распрямляет свои крылья. Все вернулось к тому, с чего началось, все начинает жить с той же точки отчета.
Северная природа оказывает магическое воздействие на всех, кто к нам приезжает. И слова известного художника Николая Рериха наиболее точно описывают ее таинственную суть: "Пусть Север кажется беднее иных земель, пусть люди знают о нем мало истинного... Сказка Севера глубока и пленительна. Северные ветры - бодры и веселы, северные озера - серебристые, северные реки - глубокие, потемнелые леса - мудрые, северные камни в кругах чудесами полны..."